За дебютный роман Эммы Хили «Найти Элизабет» (2014) сражалось девять издательств. Он переведен на 25 языков, вошел в список бестселлеров Sunday Times и получил престижную премию Costa Award. «Европульс» поговорил с писательницей о том, как ей удалось увидеть мир глазами совсем не похожего на нее человека.
Как молодому автору удалось написать роман от лица женщины за 80? Эмма Хили говорит, что это и есть работа писателя: представить, как быть Другим. Ей не хотелось писать о ком-то, похожем на себя – на девушку лет 25 из Лондона. Куда важнее ей было понять, как выглядит мир глазами 81-летней Мод, которую старческая болезнь – деменция – постепенно лишает памяти.
Мод, несмотря на тающую память, на необходимость обклеивать все вокруг записками с напоминаниями и снисходительное недоверие окружающих, берется расследовать исчезновение своей подруги. И в процессе сталкивается с похожей загадкой из своей юности, произошедшей в годы сразу после Второй Мировой войны.
– Я до сих пор иногда думаю: как бы поступила Мод? — говорит Эмма о том, что пять лет (а именно столько у нее ушло на создание книги) она «слышала в голове» голос своей героини, настолько непохожей на нее. – И это бывает полезно, потому что она поступила бы совсем иначе!
«Голос Мод – это голос моей бабушки»
Страницы романа полны обаянием, юмором и теплом. Тепло это, вполне возможно, пришло из воспоминаний Эммы о прототипах ее героини: Мод, по словам писательницы, в некотором роде «собрана» из ее родственниц.
– У моей бабушки по матери сосудистая деменция. Именно от нее я получила искру идеи для романа: мы вместе ехали в машине, и она сказала, что ее подруга пропала. Конечно, не пропала, никакой тайны не было – бабушка быстро выяснила, что подруга просто уехала к дочери. Но именно тогда мне пришло в голову: а если бы действительно что-то случилось? Как бы развивались события?
Я задумалась о деменции еще и потому, что у другой моей родственницы тоже была эта болезнь. Всю жизнь она была настоящей светской дамой и неизменно говорила положенные по этикету слова… а через пять минут повторяла то же самое. В ней словно осталось только то, что она освоила в юности.
А потом у другой моей бабушки стали появляться признаки болезни, и тогда я всерьез задумалась о том, что с ней происходит. Мы были очень близки, и когда стало понятно, что она скоро умрет, я начала записывать истории, которые она мне рассказывала, особенно о своем детстве и молодости. Она была потрясающей рассказчицей, хотя ничего особенного вроде бы не происходило в тех ее историях, но они завораживали. Когда я их записала, то обрела уверенность в себе, в том, что смогу описать прошлое, передать обороты речи… Голос Мод – это во многом голос моей бабушки.
«Я пыталась понять, как мне стать добрее»
В этих словах Эммы бесконечно много сочувствия – того же самого, которое наполняет страницы ее книги. Эмма приложила все усилия, чтобы в книге голос главной героини не был заглушен голосами других персонажей, вероятно, более близких и понятных читателям.
– Знаете, в Англии очень много внимания уделяется детям, и это замечательно, конечно. Но иногда людям на другом конце жизненного пути нужно столько же помощи, если не больше. И нам – тем, кому выпало заботиться о родителях, дедушках и бабушках – нужно так много терпения, а его не всегда хватает.
На самом деле в Англии в последние несколько лет многое делается, чтобы быть добрее к людям с деменцией. В магазинах, библиотеках теперь есть сотрудники, которые обучены распознавать людей с деменцией и знают, как с ними обращаться. Может, дело в том, что людей с деменцией становится все больше. Появилась необходимость учиться быть добрее и лучше их понимать. Наверное, моя книга стала частью этого… Хотя я просто эгоистично пыталась понять, как мне самой стать добрее.
Эмма в романе обходится без поучающих нот. Это в первую очередь детектив, и ее автор не ставила перед собой задачу учить и просвещать – это вышло само собой. Но ведь понимание других людей и есть главный инструмент следователя в детективной истории, а значит, и ее автора.
– Если подумать, деменция в каком-то смысле – крайняя форма того, с чем мы все хорошо знакомы. Иногда разговариваешь с человеком и приходишь к одному выводу, а он – к совершенно противоположному, хотя логика у вас, казалось бы, одинаковая. А когда у человека деменция… твои мысли идут в одну сторону, его мысли – в совершенно другую, но он не может объяснить, как туда пришел. Кажется, что его выводы бессмысленны, что это глупость. Но на самом деле у него другой мыслительный процесс, который он просто не может объяснить.
«Среднему поколению труднее всего»
Однако есть ситуации, когда понимание дается труднее. Учитывая разницу в возрасте между Эммой и ее героиней (и между Мод и другими персонажами романа), невозможно не задуматься о разрыве между поколениями и о том, как трудно бывает понять друг друга детям и родителям.
– Описывая отношения Мод и ее внучки, я думала о том, что внуки часто оказываются ближе к бабушкам и дедушкам, чем к своим родителям. Им интереснее друг с другом, их отношения легче. Все бремя заботы о Мод лежит на плечах ее дочери, у которой поэтому нет времени шутить и развлекаться. Я написала это по наблюдениям за моей мамой, хотя она не любит это признавать.
А у внучки Мод, Кэти, нет таких обязанностей, она может делать все, что хочет, может поддразнивать бабушку… Я видела подобное и у своих друзей – у них легкие и теплые отношения с бабушками и дедушками, хотя с родителями они все время ругаются. А родители не могут отвлечься от практических вопросов заботы о своих пожилых матерях и отцах. Так что получается, что среднему поколению приходится тяжелее всего! Но я уверена, что эту пропасть можно преодолеть.
«Тогда, казалось, это был конец света»
И похоже, Эмма теперь пытается найти способы преодолеть эту пропасть – опять обращаясь за вдохновением к своей личной и семейной истории:
– Когда мне было пятнадцать, у меня случился нервный срыв – подростковая депрессия. Помню, как психиатр спросил, куда я хочу поехать, чтобы не ложиться в больницу, но отдохнуть от всего, и я сразу ответила – к бабушке. Для меня это было место покоя и мира, я там чувствовала себя защищенной.
Именно о подростковой депрессии будет следующая книга Эммы. Она снова ищет возможность понять состояние, с которым сталкиваются многие, но пережив, стремятся забыть:
– Многие мои друзья проходили через психологические срывы, когда были подростками. Один во время экзамена начал писать какую-то чушь вместо ответов… Теперь я понимаю, что это было временное состояние. Но никто из подростков не хочет этого слышать – в пятнадцать лет я бы тоже не поверила, что это закончится. Тогда, казалось, это был конец света! А с другой стороны, никто из взрослых не любит вспоминать эти годы. Даже если там не было ничего особенно драматичного, это было неловко и неприятно. Я не хотела бы вернуться в прошлое даже за миллион фунтов!
Новую книгу Эмма пишет с точки зрения не подростка, а матери, снова перебрасывая мост через пропасть между своим и чужим опытом. Теперь она берется за то среднее поколение, которому, по ее же словам, приходится тяжелее всего.
– Мне интересно то, как в этой ситуации чувствует себя мать. Матерей всегда во всем обвиняют, а с другой стороны – что делать, когда твой ребенок-подросток говорит, что хочет умереть? Это же ужасно… Как психологически с этим справиться и что предпринять?
Эмма не собирается в новом романе делать центральной драму личных переживаний. Это снова будет детективная история. Эмма шутит, что использует детективную загадку, чтобы заманить читателя в разум другого человека, заставить его пройти по лабиринтам чужого опыта – и в процессе что-то понять. Юмор тоже этому помогает, позволяя не бояться болезней.
Эмма не стремится поучать, но в ней так сильно искреннее желание понять жизнь и чувства других людей, что она не может не делиться своим новым опытом. И раз ее книга оказалась так популярна, есть причины полагать, что несмотря на циников и скептиков, утверждающих, что в современном мире понимание между людьми и между поколениями утрачено, это не так.
Британская писательница Эмма Хили приняла участие в книжной ярмарке non/fiction№18, Почетным гостем которой в этом году стала Великобритания. Организатор Британской программы ярмарки – Британский Совет.
«Европульс» благодарит Британский совет за помощь в организации интервью.