Берлинец Кристиан, 49-летний преподаватель, начал петь в любительском хоре год назад. Его туда привела жена, которая пела в нем с момента основания в 2010 году. «Должен признаться, я немного нервничал, когда впервые оказался среди певцов, — говорит Кристиан, — а затем еще и должен был исполнить отрывок соло для хормейстера. Но я справился».
Давняя традиция совместного пения
Германия — один из лидеров Европы по числу непрофессиональных хоров и театров. Только в «тематических» ассоциациях состоят порядка 45 тысяч хоров; еще больше коллективов в такие организации не входят. Для сравнения, в России по данным 2015 года действует чуть больше 5,3 тысячи любительских хоров.
Именно в немецкой культуре в середине XVIII века появился первый в мире смешанный хор, в котором пели и мужчины, и женщины, причем из любого сословия. Местом рождения этого хора была Швейцария, а именно коммуна Ветцикон, но немецкие певческие коллективы считают себя его последователями.
В Германии хоры, особенно в церквях, существуют со времен средневековья. До сих пор большинство любителей хорового пения собирается под эгидой церквей.
«Хор, в котором я сейчас пою, создан при церковным округе, в нем участвуют люди из нескольких конгрегаций (община верующих в протестантизме. — Прим. «Европульса»), говорит 61-летний Маркус, работающий консультантом. — Если я правильно помню, история нашего хора начинается в середине XX века, после Второй Мировой войны». Чтобы петь в подобном хоре, необязательно быть прихожанином этой церкви или вообще быть воцерковленным человеком, да и репертуар не ограничивается религиозными гимнами и псалмами.
Но есть и хоры, организованные при культурно-досуговых центрах, муниципальных и профессиональных объединениях и просто группами энтузиастов.
Никто не остается без роли
А вот театры чаще всего существуют под эгидой разных образовательных учреждений: университетов, языковых центров или учебных программ. В Ассоциацию любительских театров Германии входит около 2 500 коллективов (с ситуацией в России сравнить не получится, потому что российскую статистику любительских театров не ведут с советских времен).
«Театр, в котором я играю — English Drammatic Society – функционирует при языковом центре университета Эрлангена с 1972 года», — рассказывает 31-летняя менеджер Анна. Об этом театре она узнала, когда приехала в Германию учиться в магистратуре. Играют в нем не только студенты, и командный состав пестрый: люди разных возрастов, разных профессий (есть физики, химики, лингвисты, рабочие) и из разных стран.
«Каждый сезон театр проводит пробы, труппа обновляется. Режиссеры никого не оставляют без роли, разве что человек сам понимает, что это не его, и уходит. Но помимо собственно труппы есть те, кто помогает. Кто-то не может регулярно приходить на репетицию, потому что у него трое детей. Кто-то уехал из Эрлангена и ему неудобно приезжать на репетиции. Кто-то может помочь собрать декорации, кто-то сделает афишу и так далее. С учетом этих людей в нашем театре минимум 50 человек».
Опыт «совместности» и терапия
Анна оказалась в этой компании потому, что искала себе круг общения. О театре ей рассказала ее бадди, местная студентка, которая помогала Анне интегрироваться. «Совместное творчество сближает, — говорит Анна. — За три месяца репетиций очень разным людям приходится притираться. И под конец сезона все это объединяется в этакую пеструю, немного странную, но единую команду». С ней согласен Кристиан, размышляя о популярности любительских хоров в Германии.
«Возможно, любовь нас, немцев, к хоровому пению берет начало в немецком романтизме. А может быть, привлекательно для нас то, что таким образом мы можем испытать что-то совместно без необходимости разговаривать и обсуждать. В хоре мы можем создать что-то вместе, не соревнуясь между собой. На мой взгляд, это чувство локтя особенно привлекательно».
Как отмечают специалисты из немецкого Института театротерапии, исполнительские виды искусства (то есть музыка, танец и драма) помогают людям решить многие проблемы — от фобий до проблем с самоконтролем, — которые не поддаются «лечению» через традиционные, вербальные виды терапии. Но чтобы ощущать на себе оздоровительный эффект сцены, совсем не обязательно прокладывать себе туда дорогу через кабинет врача или психолога.
«Я замечаю, что даже если я пришел на репетицию хора уставшим, после часа занятий чувствую себя лучше, — рассказывает Маркус. — Это по-настоящему расслабляет. Я концентрируюсь на музыке и забываю о каждодневных проблемах».
Домашние репетиции
Несмотря на то, что это любительские коллективы, и хор, и театр требуют отдачи. Репетиции хора, в котором поет Маркус, занимают два часа в неделю. Порой Маркус берет уроки вокала. Раньше, когда он пел в ансамблях поменьше, приходилось постоянно практиковаться и вне репетиций. Теперь такой необходимости нет: «Сейчас я не репетирую дома — если я немного не дотягиваю ноту, есть еще 15 человек, которые дотянут».
В отличие от Маркуса, Кристиан регулярно занимается самостоятельно. «Мы встречаемся с хором раз в неделю на двухчасовую репетицию. Но, конечно, дома тоже приходится репетировать вещи, которые мы разучиваем. А перед большими выступлениями у нас всегда проходят репетиционные интенсивы на все выходные. Порой на них мы поем с оркестром и солистами».
Часть магии
Если певцы для выступления должны подготовить только себя, на плечах любителей зачастую лежат еще и костюмы, декорации и прочие элементы настоящего спектакля.
И это тоже бывает тем, ради чего немцы приходят в театр. «Мне кажется, большинству людей, которые приходят к нам в театр и остаются, нравится весь процесс, а не только под софитом стоять», — говорит Анна. Как и все в ее театре, Анна совмещает несколько функций: она и актриса, и реквизитор.
«Мне жутко нравится та часть театральной магии, где ты берешь какую-то непонятную загогулину и превращаешь ее в прикольный реквизит. Я каким-то образом с самого начала взяла на себя эту ответственность, и у меня с тех пор гордое звание начальницы по мелкому реквизиту. За три недели до выступлений мы начинаем все строить, мастерить, раскрашивать, клеить, шить… Люди от этого тоже получают удовольствие».
На обложке: театр English Drammatic Society. Слева направо: Анна Антонова, Даниэль-Джой МакГаррин, Николь Мюллер-Валия, Катарина Хюбнер.