«Санкции только подогрели интерес к датской культуре»: Финн Андерсен

Директор Датского института культуры в Санкт-Петербурге Финн Андерсен рассказал «Европульсу» о том, что нового узнали россияне о Дании за последнее время, какие проекты идут в России на ура и что сближает датчан и россиян.

Я заканчиваю свою работу в Датском институте культуры в Санкт-Петербурге, который возглавлял с 2014 года. За эти четыре года я побывал во многих городах России с нашими проектами и не переставал удивляться тому, насколько россиянам интересна наша культура.

Датский институт культуры есть не только в России. Это большая, разветвленная организация, которая существует с 1940 года. Когда он создавался, еще не было понятия «мягкая сила», мы не стремились делать «пиар» нашей стране. Нам было интересно посмотреть на культуру в других странах, перенять их опыт и поделиться своим. Эти цели остались неизменными.

Сюрпризы от россиян

Меня до сих пор удивляет, что в России так много людей интересуются Данией. Датский язык преподают в трех питерских вузах – неплохо, учитывая, что нас, носителей, всего 5,7 миллиона человек.

В 1990-х годах я возглавлял Датский институт культуры в Великобритании. Там тоже люди хорошо относятся к Дании, но о самой стране знают очень мало. Мы регулярно проводим опрос про Данию. В Великобритании мы получали ответы вроде «Дания – это столица Стокгольма». В России такого не было, хотя многие вещи россияне не знают. Например, что в Дании нет президента – в нашей стране монархия, а фактически исполнительная власть находится в руках премьер-министра.

Еще большим сюрпризом для меня стали санкции, введенные против России в 2014 году. Вернее — то, как они повлияли на нашу деятельность. Первые полгода в России по-всякому демонизировали западные страны, но почему-то это не остудило интерес к нашим проектам. Наоборот, больше людей стали приходить на наши мероприятия. И мои коллеги из культурных институтов других стран говорят о том же.

Велосипеды и музыка

Датский институт культуры проводит очень много разных мероприятий, но, пожалуй, наибольшей популярностью в России пользуются наши экологические проекты. В этом году мы приняли участие в фестивале «Птица Баренц» в Мурманске, куда приехали финский и норвежский стрит-арт художники и сделали работы на эко-тему в местной библиотеке. На Архангельском Арктическом форуме искусств мы рассказали о проектах в сфере культуры, которые связаны с экологией.

Самый большой компонент — художественно-исследовательский проект Waterfront — состоялся в сентябре в Санкт-Петербурге. В нем участвовали не только художники, но и урбанисты, архитекторы, создающие новые экологические общественные пространства на месте индустриальных территорий. Россияне присматриваются к опыту скандинавских урбанистов, поэтому проект идет на ура.

Больше всего, мне кажется, россиянам нравятся проекты, связанные с велосипедами. Копенгаген сейчас — мировая вело-столица (по рейтингам он обошел Амстердам), поэтому нам тут есть чем поделиться. В Санкт-Петербурге мне не хватает велосипеда. Но я надеюсь, что скоро в центре города появятся велодорожки вместо улиц с автомобилями.

В прошлом году мы вместе с Политехническим университетом и «Леонтьевским центром» провели в Петербурге большой эко-фестиваль CO2 Green Drive с велопробегом по Дворцовой площади и парадом электромобилей. В фестивале приняли участие более 4000 человек. Наши экологические проекты финансируются Советом Министров Северных Стран и в них участвуют не только датчане и россияне, но и финны, норвежцы, шведы и исландцы.

Лично я горжусь тем, что «открыл» для русских оркестров музыку Карла Нильсена. Это знаменитый в Дании композитор, основоположник современной датской музыки. Датчане знают русскую классическую музыку, по радио часто можно услышать концерты для симфонического оркестра Чайковского или Шостаковича — нам надо «отдать долг», решил я. И в разговоре с российскими музыкантами стал спрашивать, знакомы ли они с музыкой Карла Нильсена. В 2014 его никто не знал, а сейчас его музыку исполняли уже на 50 концертах и российские, и датские музыканты. Мне говорили, что его музыка сложная, но и исполнители, и публика, похоже, ей прониклись.

Параллельно развивается еще один музыкальный проект сотрудничества. Осенью в Санкт-Петербурге выступил Копенгагенский королевский хор мальчиков, а весной хор мальчиков хорового училища имени М.И. Глинки посетит с концертами Хельсинки, Стокгольм и Копенгаген. Этот проект осуществлен при поддержке Северного культурного фонда и представительства МИД РФ в Санкт-Петербурге.

Коммуналка и метеорит

Датчане тоже не переставали ездить в Россию все эти годы, несмотря на санкции. Меня иногда с опаской спрашивали, рискованно ли ехать в Россию. «Там безопаснее, чем бывает в Копенгагене», — отвечал я (дело было вскоре после теракта в синагоге 14 февраля 2015 года). Никто не пожалел. В среднем Датский институт культуры привозит в Россию по 600-700 человек в год – художников, ученых, артистов.

Когда в Челябинске упал метеорит, одним из тех, кто его исследовал, был датский ученый. А исследователи-урбанисты, которые приезжают в Санкт-Петербург, часто просят показать им коммуналки. Они интересуют датчан и с точки зрения архитектуры, и как культурный феномен.

Вообще датчане в основном знают российское искусство по наследию прошлого – классическая музыка, балет, классическая русская литература. Мы же стараемся делать так, чтобы хотя бы профессионалы культурной сферы узнавали о современном российском искусстве – о художниках и музыкантах, театре и перформансе. Мы ищем новые возможности финансирования и привлекаем к участию молодежь из обеих стран.

Датчане в истории России

История сотрудничества Дании с Россией насчитывает столетия. Петербург часто был в центре событий. Еще Петр Великий во время путешествия по Европе находил единомышленников не только в Голландии, но и в Дании.

Сейчас в Датском институте культуры проходит выставка, посвященная датскому политику Хермоду Ланнунгу, одному из первых, кто начал «строить мосты» в новое государство – Советскую Россию. Он приехал в Петроград для работы в датском дипломатическом представительстве, в первую очередь для того, чтобы помочь австро-венгерским военнопленным. И в результате стал свидетелем политических изменений в стране в годы Первой мировой войны и революции 1917 года и начал налаживать отношения с этой новой властью.

Еще чуть раньше, когда председатель совета министров Петр Столыпин проводил аграрные реформы в России, одним из главных его помощников тоже был датчанин. Возможно, если бы их действия увенчались успехом, революции в России не случилось, ведь вопрос сельскохозяйственного развития был одним из главных во время революции.

Урок географии

Конечно, многие наши проекты проходят в Санкт-Петербурге, сюда легче привозить культурных деятелей из Дании – просто потому что мы ближе, нас объединяет одно и то же море, которое нам логично вместе охранять и воспевать.

Но Датский институт культуры делает проекты и в других регионах России. Я побывал в Мурманске, Калининграде, в городах Поволжья и Урала. Был на острове Беринга, близ Камчатки. Там в 2016 году отмечали 275-летие со дня открытия Командорских островов (куда входит и остров Беринга) нашим соплеменником Витусом Берингом, который состоял на службе у Петра Первого. Датский театр Vitus Bering Teatret специально прилетел туда, чтобы показать моноспектакль «Последний день Витуса Беринга». Потом мы с этим спектаклем побывали в других городах Камчатки.

Чувство юмора нас сближает

У русских загадочная душа – наверное, это правда. Нам, датчанам, бывает сложно ее понять. Мне кажется, один из ключевых факторов, формирующий менталитет русских – это бескрайние просторы России. Возможно, поэтому в России нормально относятся к огромной разнице между доходами людей, которая, к сожалению, пока сохраняется.

У датчан все наоборот – наша страна совсем небольшая. Да, у нас есть Гренландия, но она такая же холодная и далекая для нас, как для москвичей остров Беринга; к тому же, у Гренландии очень большая автономия.

Когда стало понятно, что Дании не быть великой державой, мы решили, что наша сила — в нашей сплоченности. У нас даже есть поговорка, что каждый раз, когда мы что-то теряем, мы считаем это победой.

Пожалуй, у россиян и датчан похожее чувство юмора. Датчан называют «итальянцами в Скандинавии», потому что мы более жизнерадостные, чем наши соседи – шведы, финны, норвежцы. Наш юмор нельзя назвать мрачным, и все же он часто замешан на сарказме. Прямо как в России.