Беды ресурсных стран
Нельзя сказать, что, если у страны есть природные ресурсы, она обязательно будет богатой и будет инвестировать в своих жителей. Мы видим разные примеры от бедствующей сейчас Венесуэлы до процветающей Норвегии. Тем не менее, есть некоторые общие факторы.
Если государство без сильных традиций гражданского общества находит у себя природные богатства, велика вероятность, что эти «легкие деньги» затормозят его развитие. Это не железное правило, но часто для появления новых механизмов работы социума и новых технологий в таких странах нужны дополнительные стимулы. С другой стороны, если в стране уже были развиты механизмы общественного контроля, то дополнительные доходы от природных ресурсов идут ему на пользу, Норвегия тому яркий пример.
В 2013 году я участвовала в исследовании, посвященном женскому труду в странах Средиземноморья — Ливане, Турции, Иордании, Марокко, Сирии и еще нескольких странах. Оно показало, что в ресурсодобывающих странах этого региона женщины часто становились домохозяйками несмотря на то, что получали высшее образование. Из-за этого ВВП этих стран был на 1,3% ниже, чем мог бы быть.
Вероятно, за счет дополнительных поступлений в бюджет, которые обеспечивала продажа природных ресурсов, мужья получали достаточно, чтобы содержать всю семью, и у женщин не было необходимости работать. Правда, когда мы делаем такие выводы, надо понимать, что на ситуацию влияет множество факторов: политика государства в сфере поддержки работающих матерей, социокультурный контекст. Ситуация постепенно меняется: в этих странах Средиземноморья, которые я назвала, с 2013 года больше женщин стали выходить на работу.
В то же время в Норвегии женщины участвуют в экономической и общественной жизни практически наравне с мужчинами с 1970-х – 1980-х годов, как и в других скандинавских странах, где углеводородных ресурсов нет. 83% молодых матерей в Норвегии работают по меньшей мере неполный день.
Цена зеленой энергетики
Для Европы энергетика — это деликатный вопрос. С одной стороны, мы очень зависимы в энергетическом плане от поставщиков традиционных энергоресурсов – нефти и природного газа. С другой стороны, европейские регионы, в первую очередь как раз Средиземноморье, сильно пострадают от глобального потепления.
В 2007 году Евросоюз принял решение переходить на возобновляемые источники энергии, но нельзя сказать, что этот процесс происходит совершенно безболезненно. Уже понятно, что переход потребует не только экономических, но и социальных затрат – это потерянные рабочие места (не каждый работник угольной промышленности найдет себе место в сфере зеленой энергетики) и недовольные граждане (солнечные панели, по мнению многих, смотрятся на крыше куда хуже традиционной черепицы).
В некоторых европейских странах эти проблемы уже практически решены, а в других разногласий еще очень много. Сейчас власти Евросоюза стараются создать условия для обмена опытом между разными регионами и компаниями. К примеру, в декабре 2017 года они объявили о создании платформы развития для угледобывающих регионов (Platform for Coal Regions in Transition), где представители компаний, властей и профсоюзов разных уровней будут обмениваться опытом и создавать совместные проекты, которые позволят «угольным» регионам найти новые ниши.
Голос местного сообщества
Помимо таких практических решений есть и более академические исследования. Я участвовала в одном из подобных проектов – MerMaid. В четырех точках недалеко от побережий Европы – в Балтийском, Северном и Средиземном морях, а также в Атлантическом океане — планируют ставить многофункциональные платформы. Эти платформы могут производить электроэнергию за счет ветра или силы прилива, а также туда можно приглашать туристов – это подобие пляжа посреди моря. Нашей задачей было понять, как местные жители обносятся к этим платформам.
Платформа в Северном море, у берегов Дании, была встречена с большим энтузиазмом. Люди там хорошо понимали принципы ее работы и были «за». А вот в платформа в Атлантическом океане, рядом с Испанией, была принята не так однозначно.
Во-первых, люди имели смутное представление о применяемых технологиях и боялись, что те могут навредить их здоровью. Во-вторых, переживали из-за юридических аспектов: под чьей юрисдикцией платформа будет работать? К кому обращаться, если проблемы все-таки возникнут?
В Средиземном море (платформа должна появиться у побережья Венеции) местных жителей беспокоило, что она отпугнет туристов – ведь на туризм приходится львиная доля доходов городского бюджета.
Такие исследования помогают решить конкретные проблемы: организовать семинары для жителей, где можно получить ответ на волнующие вопросы, дать рекомендации властям о том, как дополнить законодательство. И для моделирования устойчивого развития нужно учитывать подобные факторы, чтобы понимать, с какими трудностями мы можем столкнуться в будущем.
Средиземноморская история
Европейский союз с особым вниманием следит за развитием стран Средиземноморья, потому что этот регион уже сильно страдает от изменения климата. У нас летом стало жарче, при этом выпадает меньше осадков, а зимы, наоборот, стали более дождливыми. Все это приводит к неурожаям. К тому же в страны Северной Африки и Южной Европы прибывает все больше беженцев, и это усугубляет проблемы.
В исследовании MEDPRO, организованном Евросоюзом в 2010 году, мы с коллегами рассматривали разные сценарии развития отношений между европейскими и неевропейскими странами Средиземноморья. Если страны будут координировать свои действия и сотрудничать в разных сферах, не только в сфере энергетики, выиграют все. Причем разница между самым позитивным и самым негативным сценарием была более чем ощутимой.
Проект закончился в 2013 году, и с тех пор мы видим развитие по «плохому» сценарию. В странах Северной Африки и Ближнего Востока бушуют конфликты, которые заставляют граждан искать убежище, в том числе в Европе, а власти – заниматься более насущными делами, чем борьба с изменением климата.
«Европульс» благодарит Гете-институт в Москве, проект ЕС «Общественная дипломатия. ЕС и Россия» и фестиваль зеленого документального кино ECOCUP за помощь в подготовке интервью.