Какие фильмы хотят смотреть современные дети и подростки?
— У совсем маленьких детей интересы очень схожи с теми, что были у детей 10 или 20 лет назад. В их жизни постоянно происходят какие-то небольшие события, они набираются опыта, но все это происходит в очень защищенной среде с родителями, сестрами и братьями. Конечно, часть опыта набирается и вместе с друзьями, но родственные связи играют все же главную роль. В этом возрасте детям хочется смотреть кино, в котором они могли бы увидеть своего рода объекты для подражания и находить в нем знакомые «авторитетные фигуры» родителей, старших друзей. Им также хочется совершать небольшие эксперименты, но в конечном итоге есть стремление вернуться в защищенную среду – в семью.
А уже несколько повзрослевшим детям важно выйти из этого привычного семейного круга и получить свой уникальный опыт, узнать что-то, о чем взрослые не знают, найти своих героев (те же примеры для подражания, однако теперь уже за пределами семьи). Они ищут эти идеалы, анализируют их поведение и хотят изменить что-то в своем привычном поведении и представлении о мире, которое они получили в рамках семьи. Здесь в игру вступают приключенческие фильмы — например, в которых ребенок уезжает из дома и первый раз ночует один где-нибудь в лесу, познает этот мир, потом возвращается домой, но уже с новым опытом.
Я в детстве всегда был горд, когда приходил с очередного киносеанса и мог дома рассказать о той «приключенческой поездке», которую я совершил, и поделиться с родителями теми впечатлениями, которые они сами еще не испытывали. Я как бы сам был в роли создателя новой истории, и это создавало чувство некой «независимости».
Разграничение возрастных групп детей и подростков необходимо учитывать в контексте разных стран. Это разграничение достаточно плавающее. Так, в России ко второй группе можно относить детей с 12 лет, примерно в этом возрасте начинается это стремление постепенно разделять свой опыт и опыт, полученный в рамках семьи. В Германии этот переход случается в возврате 10-11 лет, а в скандинавских странах уже в 9 лет. Поэтому, если девятилетний ребенок из Норвегии, который уже стремится получать собственный опыт, будет смотреть предназначенный его ровесникам из России фильм, то, скорее всего, фильм покажется ему слишком «детским».
В следующей группе (на нашем кинофестивале это 14+) возникают уже совсем новые темы: например, защита окружающей среды или отношения между странами. Ну и конечно, темы дружбы, отношений со сверстниками, построения первых отношений, сексуальной ориентации, планов на жизнь.
Какие фильмы на вашем фестивале в последние годы находили наибольший отклик у молодой аудитории?
— Очень многое зависит от того, способен ли фильм вдохновить публику. Например, в 2019 году одну из наград на нашем фестивале получил башкирский фильм «Сестренка». На фоне военного и послевоенного времени в фильме рассказывают историю девочки Оксаны, которая потеряла своих родителей. Из родной украинской деревни она попадает в новою семью в башкирском ауле. Она должна разобраться, как жить в новой среде, как общаться с новой семьей. Повествование о таком виде интеграции всегда срабатывает, если история рассказана аутентично. И в фильме это есть.
Еще один интересный проект, который был награжден у нас на фестивале, — норвежский фильм «Сестры». Две сестренки (одной из них 8 лет, другой 4 года) отправляются в горы вместе с отцом. Во время похода их отец срывается со скалы и попадает в расщелину, из которой не может выбраться. Сестры должны найти помощь в незнакомой местности. Им нужно справиться со всеми трудностями, одним переночевать в лесу, найти людей и привести к отцу. История построена по известному сценарию, однако многое тут зависит от того, как именно она рассказана.
Как правило, фильмы, которые удостаиваются призов и зрительского внимания, это чаще всего истории, показывающие что-то о стране, в которой они были созданы, и о людях, которые там живут. Конечно, это не значит, что публика не принимает фильмы-сказки или фэнтези.
Почему в обычном прокате успешны именно сказки и фэнтези, а в фестивальном – фильмы с аутентичной историей?
— В кинотеатрах каждой страны преобладают в основном американские и местные фильмы, редко можно увидеть даже фильмы из стран-соседей. В киноиндустрии есть свои бренды – например, это Pixar. Дети ходят в кино чаще всего с родителями, которые на этапе первого знакомства с фильмом принимают решение, подойдет он для их детей или нет. Решение принимают взрослые, и бренды пользуются этим. Выбирая для ребенка мультфильм от Pixar или Disney, родитель уже примерно знает, как будут развиваться события и чего ждать от картины.
А вот на фестивалях брендом является сам фестиваль. Там родитель будет думать: «Я иду на венгерский фильм, не знаю режиссера, но мне известен фестиваль, поэтому я пойду с ребенком, чтобы погрузиться в новую культуру, посмотреть что-то непривычное и неожиданное. При этом я полагаюсь на возрастное разделение, которое предлагает кинофестиваль (например, фильмы для детей с 5 или с 10 лет)».
Функцию показа польских, российских, норвежских или японских фильмов в других странах принимают именно кинофестивали.
Такие региональные или городские кинофестивали дают возможность малоизвестным фильмам пробиться и быть увиденными «без бренда». Это воспитывает фестивальный вкус, ребенок вырастает и уже как взрослый снова придет на такой фестиваль, так как ему это знакомо.
Без таких кинофестивалей невозможно было бы добиться разнообразия в кино. Я был в марте этого года в Москве и заметил, как хорошо публика приняла российский фильм «Конек-Горбунок», который вышел в широкий прокат. И я сразу подумал, что мы можем показать этот фильм на нашем фестивале «Шлингель», чтобы зрители понимали, как сейчас делают современные детские фильмы в России. Конечно, с точки зрения российского зрителя это не «фестивальный» фильм, а своего рода «блокбастер», но вот для немцев это будет неизвестный, но любопытный фильм из России.
Такие фестивали — это не только про кино, но и про культуру страны-создателя фильма. Если говорить о российской культуре, то она во многом будет понятнее европейскому зрителю, чем, например, азиатская культура. Детское и подростковое кино из Азии имеет совершенно иной язык повествования. Например, в них часто идет речь о «чувстве безопасности и уверенности», которому должны научиться дети, поэтому детские фильмы часто выполняют воспитательную роль, на них дети учатся моделям поведения в случае какой-либо опасности или нестандартной ситуации.
В одном киноцентре в Корее я видел отдельную игровую комнату, в которой детей учили, как правильно пользоваться эскалатором. Для меня было удивительно, что в обществе так активно занимаются разбором, казалось бы, таких второстепенных вещей. Но именно такие отличия и находят свое отражение в национальных фильмах. Оператор снимает сцены так, чтобы получилось привлечь внимание детей к подобным деталям. Для европейских детей такая картинка будет непривычной, им хочется скорее узнать историю, чем наблюдать за тем, как герои осторожно встают на лестницу эскалатора.
Благодаря фестивальным фильмам дети видят, как живут и развиваются их сверстники в других странах. И это возбуждает любопытство (например, почему девочки в арабских странах начинают носить хиджаб). Начинается анализ поведения героев. Дальше подключается возрастные различия, о которых я говорил ранее: «Герой слишком взрослый, чтобы выбирать такую модель поведения, или, наоборот, еще совсем юный». В рамках такого анализа можно понять, насколько быстро или медленно происходят развития в той или иной стране. Как это влияет на детей-зрителей, как они оценивают развитие в родной стране на фоне подобных примеров.
Благодаря фильмам дети начинают задавать вопросы, знакомятся с новыми темами, получают объяснение каких-то вещей и событий. Я считаю это большим преимуществом киноиндустрии. На фестивалях мы стараемся не просто презентовать фильмы, но с их помощью объяснить тот или иной вопрос.
Влияют ли голливудские фильмы на формирование детей в Европе?
— Конечно, американские фильмы имеют большое влияние на поведенческие модели детей и подростков. Возьмем пример из Германии: подростки часто спрашивают, правда ли, что священник во время бракосочетания произносит фразу «Если кто-то против этого брака, пусть скажет сейчас или хранит молчание вечно». Такая модель не имеет ничего общего с укладом жизни в Германии, и подростки узнали о ней лишь из американских фильмов. Традиции из фильмов приходят в повседневность: так, на улицах немецких городов уже не услышать традиционный звук сирены пожарных или скорой помощи. Все они были заменены теми, которые мы тысячи раз слышали в американских фильмах. И с таким культурным влиянием сложно бороться. Сложно, но возможно.
Каким образом?
— Нужно стараться создавать фильмы, особенно для детей и подростков, которые бы представляли другие модели и реальности. Особенно во время пандемии, когда возможность путешествия ограничена, именно фильмы могут дать возможность взглянуть на культуры и страны под новым углом, познакомиться с ними и лучше понять через киноиндустрию (и тут речь не только о детском кинематографе, но и о классическом для взрослой аудитории), а не через поездку а-ля «10 стран за 5 дней».
Для меня приятным удивлением стал и региональный кинематограф в России. Я был в Якутске и увидел, что там существует самостоятельный центр кинопроизводства, где создаются успешные фильмы, в том числе и подростковые. Знакомство европейского зрителя с таким творчеством возможно, думаю, только на международных фестивалях, ведь иначе вряд ли кто-то сможет отыскать фильмы, созданные на якутских просторах.
Много ли сейчас фестивалей детского и подросткового кино в Европе?
— Тут стоит сказать о небольшой разнице между фестом (нем. Fest) и фестивалем (нем. Festival). Фест могут организовать, чтобы отпраздновать какое-то событие или просто собрать интересных людей вместе. На них могут быть показаны иностранные фильмы, но их выбор происходит без опоры на какие-то определенные критерии, без куратора. Таких в Германии и вообще в Европе очень много.
На фестивале же стоит задача презентовать новые, еще не вышедшие фильмы. Чаще всего это делает целая команда вместе с режиссером, сценаристом, главными действующими лицами. Они стараются показать историю создания, раскрыть смысл фильма как произведения искусства. Таких настоящих кинофестивалей детского и юношеского кино в Европе всего около двадцати. Один из старейших проходит в чешском городе Злин, фестиваль был создан 61 год назад. Кстати, в Чикаго в Америке тоже уже много лет проводится Международный фестиваль детского кино. Пожалуй, эти два фестиваля имеют самую долгую традицию. Польский фестиваль Ale Kino! проводится уже почти 40 лет. Наш фестиваль «Шлингель» в Германии моложе – всего 25 лет. Интересный формат есть на юге Италии, там проводится молодежный кинофестиваль «Джиффони» (Giffoni Film Festival). В августе туда в небольшой город приезжает более тысячи детей, они отдыхают там, как в летнем лагере, по вечерам смотрят фильмы и потом их оценивают. Такой формат прекрасно работает, особенно летом в Италии.
Ну и, конечно, есть кинофестивали для детей и подростков в странах Балтии — например, небольшой фестиваль детских фильмов в Таллине в рамках фестиваля «Темные ночи» (PÖFF), два фестиваля в Швеции, в Финляндии, очень интересный фестиваль Kristiansand проходит в Норвегии.
Почему в Северной Европе много кинофестивалей детского и подросткового кино?
— Потому что чаще всего кинофестивали возникают там, где снимается и производится много фильмов для детей и подростков. Так, в скандинавских странах за последние 30 лет было снято очень много детского и подросткового кино. В Швеции на это влияет и общая ситуация: в киноиндустрии все больше доля женщин-режиссеров и продюсеров, которые хотят снимать и снимают фильмы для подростков.
В Дании своя система: есть правило, что 25% всех средств, которые выделяются на производство фильмов в стране, должны идти на создание детского кино. Это повышает мотивацию режиссеров и кинопродюсеров снимать для молодой аудитории.
За пределами Скандинавии другие тенденции. В целом существует немного режиссеров, которые занимаются исключительно детским кино. На них даже смотрят косо: «Ах, ты снимаешь только для детей».
Для меня интересен и пример России. Во время пандемии в Европе появляется все больше детского кино из России. Для нас это приятное удивление, ведь эта индустрия не всегда активно развивалась в вашей стране. Например, фильм 2020 года «Пальма» — типичная история, которая могла бы произойти где угодно, но была создана в России. Действие там происходит на территории аэропорта, что как бы напоминает западной публике, что это вновь станет частью нашей повседневности – поездка в аэропорт. Ну и отлично работает связка: сюжет «Путешествие детей в поисках смысла жизни» плюс собака в качестве главного героя. Все это показывает, что Россия делает действительно европейские фильмы без лишнего «американизма», небольшие истории, имеющие четкую связь с реальной жизнью.
Почему так часто фильмы снимают на основе старых и новых детских книг и реже – по оригинальным сценариям?
— Экранизация книги или серии книг будет успешной хотя бы потому, что зрителям уже известна книга. Это такой же бренд, как Pixar или Disney. Родители точно будут знать, на что они идут в кино с детьми, а значит, охотнее купят билеты.
По-прежнему считается, что для создания успешного в прокате фильма нужна книга, которую уже успели прочитать миллионы; книга должна быть издана уже достаточно давно, чтобы родители ее тоже читали; нужны минимум два известных актера или две актрисы, чтобы фильм умел успех. Если работать лишь по таким критериям, то мы вряд ли когда-нибудь получим что-то новое и оригинальное. Конечно, такие фильмы дети будут смотреть вместе в родителями и будут к ним привыкать. Однако в душе им будет хотеться отправиться с героями в «настоящее путешествие в поисках чего-то нового».
Для фильмов с оригинальным сценарием все сложнее. Они редко становятся популярными в массовом прокате. Для таких картин в Германии создана инициатива «Особенный детский фильм», которая поддерживает съемки фильмов по оригинальным сценариям.
Способствуете ли вы продвижению фильмов, показанных на вашем фестивале?
— Да, мы работаем над этим. Немецкие фильмы мы стараемся презентовать за рубежом на различных фестивалях. Что касается иностранных фильмов, то тут немного сложнее. Для победителей и призеров фестиваля мы стараемся сделать озвучивание на немецком языке, но надо учитывать, что за одну такую озвучку в Германии придется заплатить около 25 000 — 30 000 евро. Если делать это в России, то в этой цифре точно можно зачеркнуть один ноль, в Узбекистане — уже два. Нам все же удается озвучить около 5 фильмов в год, но процесс это долгий. Так в массовый кинопрокат в этом году могут попасть фильмы, которые получили призы на фестивале еще в 2018 году.
Есть ли в индустрии молодые режиссеры, которые стараются снимать кино для детей и подростков, или же это все-таки сфера для опытных профессионалов?
— В скандинавских странах много тех, кто сконцентрирован именно на фильмах для детей и подростков и из года в год снимает в этом жанре. Есть и режиссеры, которые снимают сначала несколько детских фильмов, но все же фокусируются на взрослой аудитории. Однажды один режиссер из Восточной Германии сказал мне, что режиссеру детского кино недостаточно быть просто режиссером, он должен быть педагогом. Педагогом в двух смыслах: в смысле повествования истории в фильме и в смысле отношения к детям-актерам, которые задействованы в проекте. И это действительно так. Ведь детям нужно правильно объяснить, что они должны делать на площадке. Конечно, играть они будут сами, но ведь именно режиссер обозначает общее настроение. И для многих это становится основным препятствием для съемок такого кино.
Для молодых режиссеров самостоятельно сделать полнометражный фильм для детей или подростков достаточно сложно. Во многом из-за финансов и достаточно строгих возрастных рамок целевой аудитории, в которую нужно будет попасть. Но короткометражные фильмы и выпускные работы киношкол у них отлично получаются. Так они учатся использовать не только визуальные составляющие и какие-то эффекты, но и создавать настоящие истории, увлекательно рассказать которые можно и без тысячи эффектов. Где-то к 35 годам они приходят в большую киноиндустрию. Пример Ксавье Долана из Квебека, который уже в 17 написал сценарий и снял дебютный фильм, премьера которого состоялась на Каннском кинофестивале, — это скорее исключение из правил.
«Европульс» благодарит Гете-Институт за помощь в подготовке интервью