Филомена довольна жизнью. Да, у нее покалечены ноги и передвигается она с трудом, но в остальном ей крупно повезло. У нее есть дом, где ее любят и где она чувствует себя в безопасности.
Филомена – это курица. Ее нашли в магазине, где продают корма для фермерских животных. Итальянец Массимо Манни приехал туда за покупками и увидел там сидящую на полу совсем молодую курочку, почти цыпленка, с переломанными ногами. «Это были не последствия болезни или слишком быстрого роста, а травма, — рассказывает Массимо. — Скорее всего, она получила ее в процессе транспортировки. Видимо, оператор схватил ее за ноги, чтобы она не сбежала».
Филомену Массимо забрал к себе на ферму. Ее несколько раз осматривали ветеринары, но повреждения костей и суставов были слишком серьезными для того, чтобы операция помогла. Тогда Массимо решил, что просто постарается обеспечить Филомене максимальный комфорт.
Филомену поселили в доме. «Мы не стали сажать ее в курятник, потому что куры выстраивают жесткую иерархию. Слабая и больная Филомена обязательно оказалась бы козлом отпущения. Из-за травмы она не смогла бы ни дать сдачи, ни убежать».
Так курица стала жить вместе с людьми. Вскоре она нашла свою любовь – местного петуха, который стал регулярно навещать ее. Филомена отвечает ему взаимностью. В курином сообществе еда — это своеобразная валюта доверия и расположения. Куры часто зовут петухов, если нашли что-нибудь особенно вкусное, и Филомена регулярно угощает своего ухажера тем, чем ее, в свою очередь, угощает Массимо.
История Филомены типична для обитателей расположенной неподалеку от Рима фермы-приюта Capra Libera Tutti.
Здесь находят пристанище разные сельскохозяйственные животные, которые по разным причинам стали не нужны бывшим хозяевам. Сейчас на ферме их без малого пятьсот: козы и овцы, коровы и лошади, свиньи, куры, утки, индюки, даже ламы. Пару лет назад Массимо увеличил территорию приюта до 400 гектаров, купив землю на склоне горы и высадив там кустарники и деревья местных видов.
В странах Евросоюза существует немало НКО, специализирующихся на помощи животным и их реабилитации. Некоторые помогают диким животным восстановиться, после чего отпускают их в естественную среду обитания. Другие выхаживают сельскохозяйственных и домашних животных, оставшихся без хозяев, и ищут им новый дом.
Фермы-приюты спасают сельскохозяйственных животных, ставших жертвами жестого обращения или заброшенных своими хозяевами. Фермы-приюты часто открывают двери для посетителей, проводят экскурсии и устраивают мероприятия, где показывают гостям, как люди могут общаться с животными без принуждения.
Хотя фермы-приюты пока не имеют правового статуса в Европе, их становится все больше с каждым годом. В некоторых странах они поддерживаются государством как некоммерческие организации.
Большинство животных попало в приют Массимо в плачевном состоянии, многим требовалась длительная реабилитация. Например, теленок Ферруччо перенес несколько операций на задней ноге. А быку Николо потребовался двухлетний курс остеопатии, чтобы вылечить вывихнутое бедро (еще теленком он неудачно упал на пол коровника) и снова начать ходить. Сеансы для Николо проводила остеопат, а не ветеринар — одна из многих неравнодушных, кто время от времени помогает на ферме.
Для самого Массимо история его приюта началась с «плача матерей». «С раннего детства я хотел только одного – быть с животными, — рассказывает он. — В четырнадцать лет, окончив среднюю школу, я пошел работать в зоомагазин». Потом была работа в цирке, а в тридцать лет Массимо купил землю, чтобы стать фермером и разводить кроликов, персидских кошек, кур и овец.
Его жизнь изменилась, когда он продал очередную партию выращенных на ферме ягнят. Их матери, вспоминает Массимо, словно взбунтовались. «Они кричали от отчаяния. Без остановки. Не одну неделю. По ночам я в ужасе думал, что же я наделал». Массимо связался с дилером, которому продал ягнят, и выкупил их, заплатив вдвое больше.
Неподалеку от бельгийского города Антверпена есть ферма-приют De Passiehoeve. Когда ее основательница Венди Адрианс еще работала корпоративным менеджером, во время экскурсии на страусиную ферму она обратила внимание на страусят. Поинтересовавшись их будущим у хозяев фермы, Венди узнала, что их скоро продадут на мясокомбинат: места для них уже не хватало. Домой она вернулась с двумя страусятами.
Вскоре после этого в ее маленьком коттедже появилась утка со сломанной ногой, которую принесла дочь Венди. «Мы наложили ей гипс и оставили реабилитироваться у нас дома. В ванной, если точнее, — вспоминает Венди. — Когда утка поправилась, мы вынесли ее на улицу, думая, что она улетит, но она осталась. Тогда мы поехали в приют, чтобы найти утке пару, а вернулись с целым автомобилем животных».
Так дом Венди стал приютом для оказавшихся в беде страусов, других птиц и разных копытных. Вскоре ей пришлось переехать в дом с участком побольше.
Один из страусят оказался девочкой, Блу, и очень ласковой – несмотря на то, что африканские страусы часто агрессивны по отношению к человеку и к ним не рекомендуется подходить близко. Благодаря Блу Венди научилась находить общий язык со страусами и теперь наставляет в этом других людей.
Сейчас ее приют – одно из немногих мест в мире, где можно обняться с этими птицами. Если тихо сесть в загоне на предложенное Венди одеяло и подождать – то очень вероятно, что страус подойдет и ляжет рядом, опустив свою длинную шею на плечо человека.
Сейчас на ферме Венди, кроме страусов и уток, живут куры, козы, свиньи и другие копытные животные. Иногда их сюда устраивают государственные службы спасения животных.
Об Изабели, кобылице с сильно травмированным копытом, Массимо узнал из звонка от местного управления здравоохранения (AIS).
Рядом с фермой Массимо уже не один десяток лет живет небольшой табун одичавших лошадей. «Мы не знаем, как они там появились, — рассказывает компаньон Массимо Симоне. — Может, когда-то там была ферма, а потом лошади оказались предоставленными самим себе». Однажды, уходя от погони, одна из диких кобылиц задела металлический забор и сильно повредила копыто. Повреждения копыта могут привести к инфекциям с риском развития сепсиса — опасного для жизни состояния. Из AIS позвонили в приют и спросили, не хочет ли Массимо позаботиться об Изабели, иначе ее придется усыпить.
Так Изабель нашла приют у Массимо. Она не хотела иметь с людьми ничего общего, пока у нее не появился жеребенок. Любопытный и доверчивый, он стал часто приходить к Симоне, а со временем – не один, а вместе с Изабелью. Когда поврежденное копыто восстановилось, Изабель не ушла, а осталась на ферме.
Иногда никто не знает предысторию животного, нашедшего приют на ферме. Леди Грей, южноафриканский страус нанду, – одна из них. «Мы почти ничего не знаем о прошлом Леди Грей, — сообщается на сайте приюта. – Может, она сбежала от предыдущего владельца, а может, он ее бросил. Ее нашли на улицах пригорода Антверпена, она бегала в страхе и смятении».
В приюты попадают не только те, кому грозит смерть, но и те, кто стал попросту ненужным. Живущий в De Passiehoeve селезень Флаппер – один из таких. Флаппера отдали в приют после того, как ураган разрушил курятник, в котором он жил вместе с курами. Хозяева восстановили курятник, но не стали ремонтировать загон для уток. Привыкший к курам, Флаппер и у Массимо проводит с ними большую часть времени, тогда как уток он не признает.
Фермы-приюты, как и классические фермы, — зачастую семейные предприятия. В Capra Libera Tutti при пяти сотен животных постоянно находятся только четыре человека: Массимо, Симоне и два наемных работника, которые присоединились к их команде совсем недавно.
В случае необходимости подключаются волонтеры. Например, в De Passiehoeve они помогают возить корм. Недавно соседи Венди бесплатно распахали участок ее земли, чтобы она могла выращивать там овощи и зелень для животных.
Фермы-приюты, где почти каждому новоприбывшему нужно лечение, требуют немалых денег. Разовые донаты, подписка на корма и строительство, свой мерч, спонсорство компаний и частных лиц, которые могут стать «крестными родителями» животного с официальной справкой и фото «крестника» — фандрайзинг всегда разнообразен.
Еще среди способов собрать средства – продавать билеты на ферму для визитеров. В отличие от контактных зоопарков, котокафке и других подобных заведений, где животным навязывают контакт с людьми, фермы-приюты создают условия для реабилитации животных, которые уже пострадали от действий людей. Поэтому посетители, прежде чем познакомиться с животными, проходят инструктаж, а часы посещения ферм-приютов ограничены. Если животное не желает подходить к человеку значит, общаться оно не будет.
Даже после реабилитации в приюте Леди Грей остается очень осторожной. Она практически не проходит к посетителям (разве что если у них есть что-то вкусное для нее) и, как правило, не позволяет себя трогать.
Реабилитацию на фермах-приютах приходят не только животные. Общение с ними идет на пользу людям с ментальными особенностями, в частности с расстройствами аутистического спектра (РАС). В Бельгии фермы-приюты, получающие помощь государства, берут на себя обязательство принимать посетителей, направленных домами престарелых, службами помощи людям с инвалидностью и подобными учреждениями. На такую ферму может посоветовать сходить психиатр или психолог. Разнообразные исследования показывают, что контакт с животными снижает уровень тревожности и помогает людям избавиться от стресса.
Capra Libera Tutti находится сравнительно рядом со столицей, Римом, но добираться туда сложно, поэтому посетителей там принимают в основном в выходные. Помимо знакомства с животными там организуются культурные мероприятия — например, перформансы и чтения, связанные с охраной животных и осознанием их прав.
Корова Каролина была «низкопродуктивной»: давала мало молока. От таких коров обычно избавляются, но хозяин Каролины жил неподалеку от Capra Libera Tutti и знал о приюте. На ферме Каролина поначалу была такой же вялой и понурой, но все изменилось, когда она встретила теленка Фердинандо.
Его тоже забрали с фермы, хотя и другой — он выглядел слабым и неперспективным, поэтому о нем просто «забыли». Волонтеры из Capra Libera Tutti случайно заметили его в хлеву на одной из соседних ферм. Каролина стала заботиться о Фердинандо, будто он был ее детенышем, и воспряла духом. Массимо предполагает, что депрессия у Каролины началась после того, как у нее забрали ее собственного теленка. Судя по тому, как вырос на ее молоке Фердинандо, низкопродуктивной она была только в тех условиях, в которых жила на молочной ферме.
В Евросоюзе действует законодательство, требующее гуманного обращения с сельскохозяйственными животными. Первый общеевропейский закон в этой области был принят в 1986 году и относился к курам-несушкам. Сегодня законодательство касается всех видов животных-производителей: от коров и лошадей до рыб в рыбных хозяйствах.
Теленка по имени Тананай, который теперь живет на Capra Libera Tutti, Массимо и Симоне спасли с молочной фермы. «На слэнге его имя значит «лишний», «ненужный». Он и был таким, — вспоминает Симоне. — Его забрали у матери и кормили стерилизованным молоком, от чего у него была жуткая диарея». В приюте смогли восстановить теленку пищеварение.
В Бельгии местные санитарные органы регулярно проверяют сельскохозяйственные фермы, и животных, оказавшихся в таком же положении, как и Тананай, часто отправляют в приюты. Так в De Passiehoeve появился баран Моисей. Когда по итогам инспекции Моисея забрали у хозяев и передали в Dе Passiehoeve, он был истощен до предела, а его копыта были разросшимися и деформированными, из-за чего он начинал хромать. Шерсть, вероятно, никогда не стриженная, свалялась, а под ней вся спина была поражена саркоптозом.
Точный возраст Моисея неизвестен, но он явно самый старший из копытных на ферме. Для овец он быстро стал вожаком. Его слушались, ему подражали. Однажды в De Passiehoeve пришел новый ветеринар, и стоило ему наладить контакт с Моисеем, как и овцы перестали бояться ветеринара, хотя до этого норовили либо убежать, либо боднуть.
Конь Бриозо долго «работал» в итальянских горах — возил туристов или их вещи, если клиенты хотели отправиться на трекинг налегке. Не худший вариант для лошади, но ему не повезло с хозяевами. Бриозо работал на износ, выходных у него не было, да и кормили его неважно.
«Вероятно, ему даже не хватало времени, чтобы поесть», — считает Симоне. Когда коню пошел третий десяток, от него решили избавиться.
На ферме Бриозо удалось восстановиться, но последствия психологической травмы видны до сих пор. Он держится особняком, хотя, говорит Симоне, лошади – очень социальные животные, и общение им необходимо. «Бриозо слишком загружали работой, и он не осознает себя лошадью», — считает он.
Чтобы помочь коню справиться с депрессией, Массимо и Симоне пригласили к нему этолога — специалиста по поведению животных. «Когда придет время, мы представим его остальным».
Бриозо, только что привезенный в Capra Libera Tutti, и он же спустя восемь месяцев
В России тоже существуют такие приюты. Например, это подмосковный приют для лошадей-компаньонов «Шанс на жизнь», где уже десяток лет дают возможность достойно дожить свой век лошадям, которые выступали когда-то на скачах или трудились в поле. Основатели приюта и волонтеры занимаются физической и психологической реабилитацией подопечных. В Нижегородской области работает центр помощи лошадям «Кантри», который, несмотря на название, дает приют и козлам, верблюдам, кроликам, поросятам, гусям и другой сельскохозяйственной птице. Основатели расположенного под Екатеринбургом приюта «Божья Коровка», семейная пара, заботятся о коровах и быках, у которых оказалась трудная судьба. Такая же миссия и у благотворительного фонда «Планета коров на благо людей» в Омской области.