Следствие в замешательстве
Конец августа 1911 года, Париж. Пабло Пикассо выходит к Сене. Задумал он недоброе: в руках у него чемодан с небольшими статуэтками (лицо одной из них угадывается в картине художника «Авиньонские девицы»). Пикассо некоторое время стоит у реки, вглядываясь в воду, сжимая ручку чемодана. Выбросит? Нет, Пикассо не решается кинуть чемодан в реку и уходит.
Что это было? Попытка избавления от улик. Статуэтки из чемодана Пикассо – украденные из Лувры экспонаты, ценные произведения иберийского искусства IV-III века до н.э. И попытался он это сделать потому, что из Лувра в этот раз украли нечто покрупнее — «Мону Лизу» Леонардо да Винчи.
Пикассо и его товарища, знаменитого поэта Гийома Аполлинера, вызывают в полицию по делу кражи жемчужины Лувра – портрета Моны Лизы. И вызывают в качестве обвиняемых.
К тому времени границы Франции уже были перекрыты, каждую машину на выезде из страны досматривали, а французские газеты пестрили сообщениями о награде за имя того, кто провернул эту кражу.
Газетные обещания и привели полицию к Пикассо и Аполлинеру. Сдал друзей секретарь Аполлинера — Оноре-Жозеф Жери Пьере, на котором, так сказать, «загорелась шапка». Шумиха вокруг украденного из Лувра экспоната напомнила Пьере, что он, бывало, подворовывал из Лувра. Не выдержав напора собственной совести и желания получить награду за имена укравших «Мону Лизу» преступников, Пьере сдался полиции и рассказал им все: как унес из Лувра несколько иберийских статуэток, как продал их Пикассо, а Аполлинер об этом знал, и что, оказавшись на мели, Пьере возвращался в Лувр умыкнуть еще несколько малозаметных экспонатов в этом году.
Общественность помнила яркий и разгульный образ жизни товарищей по литературно-художественной тусовке: кутежи на Монмартре, пальба из револьвера по утрам у общежития для бедных художников Бато-Лавуар, провокационно-новаторское отношение к искусству, а Аполлинер даже публично грозился сжечь Лувр.
Через несколько дней Пикассо и Аполлинера судили. Однако в своих показаниях товарищи путались: в то время, как Аполлинер признавал вину, Пикассо вовсе отрицал то, что в принципе знаком с Аполлинером. Следствие запуталось следом. В дело вступили покровители Пикассо, а полиция так и не нашла прямых доказательств того, что он виновен. Судья закрыл дело против друзей; иберийские статуэтки, забранные у Пикассо, без лишнего шума вернули в Лувр. Пикассо на следующие два года остался с тенью репутации вора, а полиция – с зияющей пустотой на стене зала Carré вместо «Моны Лизы».
Как похитили «Мону Лизу»
Вернемся к началу шумихи: полиция на ушах, перекрытые границы, «награда за голову вора» в газетах. Звучит вполне логично: представьте, если бы «Мону Лизу» похитили вот прямо сейчас – это было бы на первых полосах всех до единого СМИ. Но в 1911 году даже далеко не все парижане были в курсе, что по соседству с ними «живет» та самая дама с загадочным взглядом. Не было и паломничества толп к картине, которое началось уже в конце XX века из-за роста туризма по всему миру. «Мона Лиза» была известным, но не слишком популярным экспонатом, который не особо охранялся. Как, впрочем, и другие экспонаты в других музеях мира того времени.
Это стало лазейкой для вора: шедевр, которому не уделяли много внимания, оказался уязвим настолько, насколько это вообще было возможно.
Ограбление произошло в понедельник, когда Лувр был закрыт для посетителей. Немногочисленная охрана сонно болталась по сотням залов музея. Вор подошел к «Моне Лизе», заглянул ей в глаза, еще не скрытые бликами защитного бронированного стекла. А потом снял ее со стены (картина даже не была прикручена), вырезал из рамы, спрятал холст под одежду и был таков.
Очевидно, что в XX веке любой достаточно наглый проходимец без особого опыта (тогда и фильмов про друзей Оушена еще не было!) мог вынести из музея очень ценные экспонаты.
Никакой романтики похищения картин
Сейчас Лувр, научившись на горьком опыте, иначе подходит к безопасности. В музее работают больше 2000 сотрудников, и больше половины из них – это сотрудники охраны. В 2013 году Франция также выделила 20 уполномоченных полицейских, которые каждый день дежурят в музее (правда, тогда это было сделано для управы на карманников). Часть сотрудников охраны, которые работают непосредственно в залах, даже проходят курс по истории искусств!
У музеев по всему миру за прошедший век появились общие охранные приемы на все случаи жизни: датчики снятия картин с места, датчики, отслеживающие факт вырезания картины из рамы, незаметные кнопки в залах для патруля, ненажатие которых включает немую тревогу, инфракрасные датчики движения для охраны ночью и другие примочки.
Современные технологии вообще убивают всю романтику похищения картин. Тогда, в 1911 году, отпечаток пальца похитителя «Моны Лизы» обнаружили в самый первый день ее пропажи – на раме, которую тот забросил под лестницу. Если бы во Франции тогда была соответствующая система поиска по отпечаткам пальцев, детективы легко бы установили личность вора, ведь он уже был в базе полиции, его когда-то задерживали. Только в прошлый раз — за попытку ограбить куртизанку.
Так кто украл «Мону Лизу»?
Вором оказался земляк Моны Лизы, итальянец Винченцо Перуджа. Попался он только в 1913 году при неудачной попытке продать картину во Флоренции. Полиция не могла поверить своей удаче. Картину окружили вниманием и вернули в «родные» стены Лувра, предварительно прокатив с выставками по всей Италии. А потом принялись «знакомиться» с похитителем.
Перуджа был маляром при Лувре – уже бывшим в момент кражи. Но это не помешало ему попасть в музей в нерабочие для обычных посетителей часы. Перуджа долго прятался в чулане Лувра, дожидаясь удобного момента забрать картину с собой.
Зачем Перудже понадобилась картина, до конца ясно не стало. Зато в его случае чувствовалась идейность: Перуджа не просто хотел продать картину (которая, к тому же, очень долго просто лежала у него дома). Вор явно хотел вернуть «Мону Лизу» на историческую родину. Спустя два года после похищения, когда картину удалось перевезти в Италию, Перуджа назначил встречу флорентийскому коллекционеру и владельцу галереи Марио Фрателли. В письме с приглашением на встречу было несколько пунктов: Перуджа просил помочь уговорить итальянское правительство на покупку картины, требовал, чтобы ее обязательно оставили в Италии, и устанавливал скромную цену в 500 000 лир.
Сумма, с одной стороны, совсем не скромна. Например, в 1913 году попасть в первый класс поезда «Восточный экспресс» из Парижа до Константинополя можно было за 586 лир (то есть прокатиться на Восточном экспрессе на эту сумму Перуджа бы смог примерно 853 раза).
С другой стороны, стоимость картины была гораздо выше. 500 000 лир в 1913 году равнялись примерно 96 500 долларов. А в 1962 году «Мону Лизу» застраховали, оценив ее в 1 миллион. Причем, если бы Перуджа дожил до 1962 года, не тронув выкуп, его деньги после инфляции из-за войн и Великой депрессии США «стоили» бы всего около 31 500 долларов.
Фрателли был достаточно любопытен и азартен, чтобы согласиться на встречу и прихватить с собой директора галереи Уффици. Флорентийцы забрали картину у вора «на хранение» и сообщили о Перудже в полицию.
Возможно, это и есть самая главная защита дорогих экспонатов – невозможность их продать. Культурная ценность «Моны Лизы» (как и многих других экспонатов) на сегодня неизмерима. Она принадлежит к числу так называемых «бесценных работ», потому что не имеет прецедента продажи и фиксированной цены. По этой причине она не застрахована.
Три дерзкие кражи
Как бы то ни было, время от времени экспонаты в разных музеях мира по-прежнему крадут.
Дерзость на моторной лодке
Первый год нового века Национальному музею в Стокгольме запомнился как боевик. Накануне Рождества 2000 года в музей ворвались трое, размахивая пулеметами. Грабители дерзко вырезали из рам и забрали «Автопортрет» Рембрандта, «Юную парижанку» и «Разговор» Ренуара и под вой сирен ушли по воде – на моторной лодке, которую перед грабежом припарковали рядом с музеем.
Картины нашлись не сразу: одна – в мешке с марихуаной во время антинаркотического рейда год спустя, остальные объявились только в 2005 году при неудачной попытке продажи.
Пираты и Судная ночь
Это первый зарегистрированный случай кражи произведения искусства. 27 апреля 1473 года Триптих «Судная ночь» Ганса Мемлинга везли на корабле, который был захвачен польскими пиратами.
Капитан морских разбойников Пауль Бенеке передал триптих своим нанимателям – Ганзейскому союзу – в город Данциг (ныне – Гданьск в Польше), а те поместили работу в Базилику Св. Марии. С тех пор знаменитой картиной многие интересовались, но безуспешно. Например, папа Сикст IV сразу после кражи официально угрожал Бенеке и всем, кто пользуется награбленным, небесной карой; а Петр I, который увидел картину во время визита в Базилику в 1716 году, еще несколько лет требовал от властей Гданьска продать ему триптих, и даже окружал город войсками, требуя сатисфакции за множественные отказы.
С 1807 года картина начала перемещаться вслед за войнами и от них: Париж — Берлин — Гданьск — Тюрингия — Ленинград — и снова Гданьск. Сейчас картину можно увидеть в Национальном музее Гданьска. На сайте музея триптих можно тщательно рассмотреть.
Тихая кувалда
Это похищение произошло совсем недавно: в 2020 году во время ковидного локдауна. «Сад у дома священника в Нюэнене весной» Винсента Ван Гога находился в музее Зингера в Ларене – во временной аренде от музея Гронингена. Музей был закрыт для всех посетителей. Возможно, поэтому бдительность охранной службы была на нуле.
Вор пробрался в музей ночью на 30 марта (кстати, день рождения Ван Гога – в тот день ему бы исполнилось 167 лет), вскрыв дверь… кувалдой!
Руководство музея было в ярости, а картину сразу объявили в международный розыск. Мнение следствия: картину не удастся продать на черном рынке по высокой цене – она не популярна и выполнена в необычной для Ван Гога манере. В 2021 году полиция задержала подозреваемого в краже, но саму картину так и не нашли.
Текст создан на основе материалов крупнейшей европейской онлайн-библиотеки Европеана.