Снежана Петрова приехала в Австрию в феврале. Ее волонтерский проект проходит в деревне Энгельхартсцелль недалеко от границы с Германией, где живет всего 600 человек. Это местечко известно в округе благодаря старой церкви и филиалу организации Caritas, которая организует интеграцию в общество для людей с инвалидностью – там и проходит волонтерский проект Снежаны.
— Это что-то вроде общины для людей с инвалидностью, в основном здесь живут люди предпенсионного и пенсионного возраста, — рассказывает Снежана. — Люди с разными заболеваниями плотно интегрированы в жизнь деревни: они работают, занимаются творчеством – каждый делает то, что ему по силам.
Все пациенты разделены на группы по в зависимости от вида и тяжести заболевания. Некоторые живут прямо в центре: там устроены общежития, там же проходят основные занятия. Другие пациенты живут самостоятельно в деревне, но днем приходят в центр.
Снежана как волонтер прикреплена к одной из групп, в которую входит 17 человек:
— Я помогаю им в быту, например, убирать квартиру, ходить за продуктами. До карантина я помогала мыть некоторых пациентов, больше играла с ними, гуляла.
Карантин у границы
Так как Энгельхартсцелль находится недалеко от границы с Германией, приближение карантина в нем почувствовалось довольно рано.
— Граница от нас всего в 20-25 километрах. Ее закрыли 16-17 марта, и стало понятно, что все очень серьезно. Вообще не верилось, что такое могло произойти. На границе с Германией пропускной пункт был всегда, но полицейские с автоматами на нем появились впервые.
Улицы деревни опустели, исчезли велосипедисты, которые раньше приезжали на выходных посмотреть на церковь. Правда, через две-три недели карантина самые отчаянные снова стали появляться, но соблюдали строгие меры предосторожности и ни с кем из местных не контактировали.
— Если бы коронавирус стал распространяться в нашей деревне, последствия были бы ужасными, — говорит Снежана. – Из-за нашего центра тут очень много людей из группы риска.
В Энгельхартсцелле закрыли всё, кроме аптек и продуктовых магазинов, люди практически не выходили на улицу.
Но Снежана как социальный работник продолжала трудиться и во время карантина.
Когда начался карантин
Обычный день волонтера в местном центре начинается в 7 утра. В это время надо быть на месте и помогать пациентам подготовиться к новому дню. Но в понедельник 30 марта все пошло не так.
— Накануне в воскресенье перевели часы на летнее время, я не сориентировалась и опоздала. Когда я прибежала, центр выглядел как крепость: все двери заперты, никто не отвечает, хотя обычно в это время уже достаточно народу. Я смогла попасть внутрь только благодаря менеджеру, у которого отдельный вход. Я пришла к нему в кабинет, а он выдал мне маску и сказал, что ввели карантин, но работать мы продолжаем.
По словам Снежаны, после введения строгого карантина еще около недели царила неразбериха. В теории нужно было соблюдать социальную дистанцию, но тогда волонтеры не могли бы делать свою работу. Вдобавок пациентам с тяжелыми заболеваниями запретили выходить из своих комнат, и работы у волонтеров прибавилось.
Но уже через неделю система подстроилась под новую реальность, и работа стала входить в привычное русло. Для сотрудников и волонтеров составили новые расписания, чтобы снизить количество контактов между ними, сами сотрудники приноровились работать в новых условиях.
По словам Снежаны, больше всего режим изоляции ударил по пациентам:
— Карантин для них – это тяжелое испытание: закрылись их творческие кружки и рабочие группы, а для многих они были смыслом жизни.
В отличие от волонтеров, многие сотрудники живут за пределами Энгельхартсцелля, и вне зависимости от карантина им приходилось каждый день ездить на работу и домой в другую деревню или город подчас за 60 километров.
В таких условиях соблюдать меры предосторожности очень сложно, и двое сотрудников все-таки заразились. В один понедельник они не вышли на работу из-за болезни, а вскоре выяснилось, что возбудитель заболевания – тот самый коронавирус.
— Это был мой персональный ад. Я осознала, что контактировала с этими людьми, и были ситуации, когда вирус мог передаться.
Но, к счастью, переживания оказались напрасными, в центре больше никто не заболел. Те двое сотрудников, у которых выявили коронавирус, вернулись на работу спустя два месяца.
Время фейков
В марте, через месяц после того, как Снежана приехала на проект, она отправилась в Вену на недельный тренинг для волонтеров («Европульс» рассказывал о таких тренингах здесь). Его участники, волонтеры Европейского корпуса солидарности, чьи проекты проходят в Австрии, создали общий чат и продолжали в нем общаться после тренинга.
Через неделю после тренинга появились новости о распространении коронавируса в Европе, и чат вместо приятных воспоминаний и фото заполнился паническими сообщениями.
В то же время организаторы волонтерских программ разослали официальное письмо, где просили не верить без разбора всем новостям. Волонтеров просили сохранять спокойствие и ориентироваться на информацию с официальных сайтов и надежных источников вроде информационных агентств.
Но паника в чате продолжалась: волонтеры обсуждали самые жуткие сценарии – от возможных осложнений от COVID-19 до будущего их проектов.
— У меня журналистский бэкграунд, я знаю, как проверять информацию, — рассказывает Снежана. — Я пыталась снизить накал. Когда я спрашивала в чате, откуда те или иные сведения, надо мной посмеивались, добавляя, что это во мне говорит журналист. Но к аргументам прислушивались.
Несмотря на панические настроения и опасения, что волонтеры останутся без работы, никто из участников чата не уехал домой, хотя такая возможность была. Снежане это тоже в голову не приходило.
— У меня не было мысли, что надо возвращаться. Наверное, риск заразиться по дороге выше, чем если переждать.
Тем более что условия для волонтеров остались прежними: за ними сохранилось жилье, ежемесячные выплаты на карманные расходы, даже «накопительный» отпуск. Волонтерам ESC положено два дополнительных выходных дня в месяц (помимо субботы и воскресенья). Обычно волонтеры «копят» эти выходные, и за два-три месяца набегает больше недели отпуска – его обычно используют для путешествий. У Снежаны после карантина скопился приличный запас, который начиная с июня можно будет потратить на путешествия по Австрии.
— Я ехала на волонтерство с другими ожиданиями. Мой образ жизни совсем другой: я постоянно путешествую, вокруг все меняется. А тут я оказалась запертой в маленькой деревне, где кроме продуктового магазина пойти некуда. Но люди так тоже живут, причем выбирают это добровольно. Так что получилось как получилось — для меня это хорошая школа жизни.
Поддержка на карантине
С введения карантина появилось множество онлайн-групп поддержки для волонтеров. Некоторые из них — стихийные, как чат участников тренинга в Вене, но большинство – официальные, организованные координаторами волонтерских программ. Там с волонтерами поддерживают связь, предлагают им помощь, если нужно (от психологической поддержки до юридических консультаций, если возникают проблемы с документами).
Правда, подавляющее большинство волонтеров, в отличие от Снежаны, оказались на самоизоляции, и помощь им нужна немного другая, нежели ей.
— Мне было смешно до слез, когда от координаторов программы мне пришла рассылка с темой «Скучно на карантине?» У меня не остается времени, чтобы скучать – вообще мало на что время остается.
Снежана работает со своими подопечными с понедельника по четверг с 7 утра до 4 вечера. Помимо этого она изучает немецкий. Это обычная практика – волонтеры ESC могут посещать курсы языка страны, в которой проходит их проект. До карантина в их деревню приезжал преподаватель из другого города и проводил занятия для группы из 6 волонтеров. После введения карантина группу, конечно, закрыли. Но через месяц занятия возобновились — волонтеры обратились с просьбой к менеджеру, и обучение перенесли в онлайн-формат.
— Немецкий у меня сложно идет. Я им занимаюсь по вечерам и в выходные – на это тоже уходит много времени.
В принципе скучать – это не в характере Снежаны. В «мирное время» она бы на выходных выбиралась в соседние города в Австрии и Германии. Во время карантина можно было гулять по окрестным лесам и заниматься спортом, но однообразие в уединенной деревне Снежану утомляло.
— Тогда я начала смотреть театральные постановки онлайн – это так здорово! Я каждые выходные бываю в театре! Не представляю, как можно скучать. Даже на карантине. Я, конечно, жалуюсь, что мне тяжело, но сейчас всем тяжело. Единственное, что можно делать в такой ситуации – работать и ждать.