«Европульс» продолжает рассказывать о российских волонтерах Европейского корпуса солидарности (ESC) и студентах Erasmus+, застигнутых в Европе врасплох пандемией коронавируса COVID-19. В этой серии мы писали об опыте российских волонтеров в австрийском центре для интеграции людей с инвалидностью (здесь), в итальянском музее (здесь), французской школе (здесь) и хорватском центре дополнительного образования и досуга (здесь), а также об опыте студентки магистратуры по туризму (здесь).
«Я научилась толерантности»
Работа с беженцами и вынужденными мигрантами – это основной фокус некоммерческой организации CVS-Bulgaria, одной из многочисленных партнерских организаций Европейского корпуса солидарности, которая пригласила Гюзель в качестве волонтера.
В Софии есть три лагеря беженцев. В основном там оказываются люди из стран Ближнего Востока: Ирана, Ирака, Пакистана, Афганистана и Сирии.
— Кроме того, в числе беженцев была одна семья из Казахстана и одна из России, — вспоминает Гюзель.
Волонтеры и работники CVS-Bulgaria курируют разные группы беженцев в каждом из них, а еще работают с местными жителями, чтобы развеять нелестные стереотипы о приезжих.
— Самое главное, что я открыла для себя на проекте, – это что нужно быть терпимой. Все люди разные, у всех свои особенности. Раньше меня это раздражало, а теперь я спокойно отношусь к «непохожести». Только теперь я хочу, чтобы и к моим особенностям тоже относились с пониманием.
Гюзель вместе с другими волонтерами (среди них были как иностранцы, так и болгары) организовывала занятия для детей в лагерях беженцев. Ее зоной ответственности были музыка, театр, спорт и йога. А подросткам 15-18 лет, оказавшимся в ЕС без взрослых, Гюзель преподавала английский язык.
— Однажды я для них сделала кроссворд в качестве задания, — вспоминает Гюзель. – Оказалось, что никто из них не знал, что такое «кроссворд». Но в конце концов задание мы с ними выполнили.
Вдобавок они устраивали «активные субботы» для женщин из лагерей беженцев. Это могла быть экскурсия по Софии, поход в музей, театр или даже в батутный центр. Гюзель выступала организатором таких «вылазок».
Проект у Гюзель начался в прошлом году в сентябре, а в ноябре волонтеры устроили «Месяц беженцев» для жителей Софии. Они каждый день рассказывали про свой проект, отвечали на вопросы жителей про мигрантов и старались развеять их стереотипы. После двух месяцев работы с вынужденными мигрантами эти предубеждения уже казались Гюзель необоснованными и даже смешными.
— Мне очень запомнился один мальчик Гарит. У него были проблемы с ростом: он выглядел лет на 5, хотя ему на самом деле было 12. Но он был очень упорным и хотел во всем участвовать. Другим детям занятия надоедали, многие просто отказывались что-то делать, а он хотел научиться всему – потому что это могло ему пригодиться в будущем.
Гюзель и другие волонтеры привыкли к своим юным подопечным в лагерях и даже подружились с ними, но из-за пандемии их общение прервалось внезапно и окончательно.
Уехали – и вернуться не обещали
— Карантин у нас ввели 13 марта, — вспоминает Гюзель. – Мы боялись, что наш проект вообще закроют, потому что вся наша деятельность связана с общением с большим количеством людей. Для меня это вообще было критично, потому что границы с Россией закрыли, и я рисковала остаться без всего и даже не смогла бы вернуться домой. Но проект продолжил работать.
Отчасти это произошло благодаря участию CVS-Bulgaria в Европейском корпусе солидарности. Все волонтерские программы Корпуса финансируются Евросоюзом – он оплачивает жилье и питание волонтеров и выдает им деньги на карманные расходы. Причем бюджет рассчитывается сразу на год (именно столько длятся самые длинные проекты), а значит, внезапно прекратиться финансирование не могло. Тем не менее, проект сильно изменился.
— Лагеря беженцев закрыли, и работа там не возобновлялась до конца моего проекта (Гюзель вернулась в Россию в начале августа. – Прим. «Европульса»). У детей, для которых мы устраивали занятия, не было никаких средств связи. Мы хотели делать для них занятия онлайн, но у них не было компьютеров.
После завершения карантина волонтеры несколько раз приезжали в лагерь – например, привезли подарки на День беженца (20 июня), но занятия уже не возобновлялись.
Впрочем, внезапные расставания случались и вне зависимости от карантина. Однажды – это было еще до пандемии – Гюзель пришла проводить урок английского языка и не досчиталась двоих учеников.
«Они сегодня уехали в Сербию», — сказали ей. Дело в том, что в лагерях люди ждут, когда им выдадут статус беженца. И как только человек его получает, он уезжает дальше обустраивать свою жизнь – и освобождает место для вновь прибывшего.
«Оказывается, я умею писать статьи»
С введением карантина жизнь для Гюзель замерла на неделю.
— Было очень тяжело. Раньше у меня практически не было свободного времени. Я уходила в лагерь, проводила там занятия, потом возвращалась и готовила занятия на следующий день. А по выходным мы с девочками, другими волонтерами, много путешествовали. А тут все остановилось. Свободного времени было полно, но делать я совершенно ничего не могла.
Через неделю координатор проекта поспешила растерявшимся волонтерам на помощь: дала ссылки на интересные онлайн-курсы и придумала новые задания.
— Оказалось, у нас накопилось очень много бумажной работы – нужно было писать отчеты и так далее. А еще можно было писать статьи про свой волонтерский опыт. Я написала одну статью на русском для своей отправляющей организации и несколько статей на английском. Никогда раньше этим не занималась, а оказывается, у меня неплохо получается.
Писательский талант наряду с толерантностью стал важным личным открытием Гюзель по итогам волонтерского проекта.
Фестиваль на карантине
Еще одним важным проектом для волонтеров проекта была помощь в организации Международного кинофестиваля в Софии. Он должен был пройти в марте, но по понятным причинам его перенесли. В результате фестиваль состоялся в июне, но не совсем так, как планировалось изначально.
— Было очень мало людей, потому что кинотеатры могли принять примерно треть от обычного количества.
Задачи волонтеров тоже немного изменились. Если обычно они сопровождали гостей, в том числе режиссеров и актеров, то в условиях лишь «уснувшей» (но не полностью побежденной) пандемии им в основном приходилось следить за тем, чтобы зрители соблюдали дистанцию и не снимали маски.
Проект Гюзель закончился по расписанию. В начале карантина их координатор предлагал им продлить проект за счет организации, но Гюзель отказалась.
— Я решила, что лучше вернуться в Россию.
Гюзель вернулась в Уфу через Турцию (Болгария и Россия так и не открыли прямое авиасообщение).
Третье открытие, которое Гюзель сделала на проекте, наверное, покажется знакомым многим, кто пережил карантин и уходил на «удаленку».
— Оказывается, общаться с людьми онлайн – это нормально. Ты привыкаешь, что все делаешь онлайн – учишься, работаешь, общаешься. Нет психоза, нет какой-то раздражительности. Оказывается, это не так уж и плохо.